В качестве преамбулы к этому рассказу вот что хотелось сказать. Это был необычный подрядный спор, в основе которого лежал примитивный конфликт двух людей. Но и условия, которые усложнили нам его юридическое разрешение были настолько банальны, что от этого было даже противно. В нашей практике было немало подрядных споров и со стороны заказчика, и со стороны подрядчика. И практически во всех этих спорах мы отмечаем крайне легкомысленный подход подрядчика к оформлению сопутствующих стройке документов изначально, как говорится, «на берегу». Понятно, сегодня строительные компании, особенно небольшие, хватаются за любую работу, думая прежде всего о том, чтобы выжить. В агонии этой мотивации они с головой погружаются в работу, оставляя юридическое оформление документов на потом, становясь заложниками своего легкомысленного отношения. С одной стороны, их бы пожалеть, а с другой…

Это был конец 2017 года. Обратился к нам собственник небольшой строительной компании и рассказал вот такую историю. Его фирма за последние год или два несколько раз привлекалась Ростовским портом к строительно-ремонтным работам. По последнему договору порт поручил клиенту отремонтировать цеха судоремонтных мастерских. Стоимость работ – 4,5 млн руб. Аванс 3,2 млн руб. был оплачен несколькими платежами. И вот тут начались проблемы. С одной стороны, порту надо было очень срочно, и на ремонт по договору было выделено всего 45 дней. А с другой стороны, порт освободил цеха и пустил клиента для работ только за 15 дней до окончания срока работ. Работы клиент выполнил за 20 дней, т.е. с опозданием на 5 дней. Но для того, чтобы выполнить желание порта и закончить в срок, клиент работал чуть ли не в три смены. При этом одной из основных составляющих сметы было устройство бетонного пола с топпингом (это такое наливное покрытие бетонного пола). Пол должен был еще выстоять и затвердеть, а топпинг вызреть. Но порту надо было очень срочно. Поэтому не дождавшись, когда пол застынет, в цех стали завозить оборудование. В результате претензии порта к качеству пола, по которому пошли трещины. И несмотря на то, что клиент эти трещины устранил, окончательный расчет за работы порт производить отказался. Со слов клиента, собственник порта пообещал, что клиент этих денег не увидит никогда, поскольку был настроен очень негативно.

Все начиналось, как типичный спор подрядчика с заказчиком об оплате выполненных строительных работ. Электронная переписка, которую клиент показал мне в качестве направления претензии, совершенно не годилась, потому что она была между клиентом и непонятными нам людьми, а не с руководителем порта. И вроде, один из адресатов имела такую же фамилию, как и у основного акционера порта, но кто она – жена, дочь, сестра, однофамилица – это было неизвестно. Поэтому я составил формальную претензию и отдал ее клиенту. Мы договорились, что в новом 2018 году, как только истечет срок ответа на претензию, мы пойдем в суд.

Дело виделось несложным. Надо было представить суду договор, оплату аванса портом, односторонне подписанные клиентом акты КС, нашу претензию и вроде бы все. Я отдал дело в производство нашему старшему юристу Роману Березову со словами: «не затягивай». Я был абсолютно уверен, что Роман легко справится с ним. Забегая вперед, скажу, что Роман справился с этим делом пусть не легко, но блестяще.

Итак, в феврале 2018 года был подан иск. Предварительное судебное заседание было назначено только на апрель. От порта в предварительное заседание пришли два молодых юриста, и… и в этом заседании порт достал из шляпы своего первого кролика.

– Уважаемый суд, – с некоторым высокомерием сказал один из юристов порта, – истец вообще не выполнял какие-либо ремонтные работы по этому договору, он до сих пор даже не приступил к работам.

Такой кульбит порта поверг в ступор не только Романа, но и меня, когда он пересказал мне суть предварительного судебного заседания. Да что там я, даже судья была несколько озадачена, поэтому в определении о назначении следующего судебного заседания она обязала обе стороны произвести осмотр территории с фотографированием.

При встрече у нас в офисе клиент чуть ли не божился, что работы он выполнил полностью, и в подтверждение стал показывать фотографии, которые он и его рабочие делали в ходе ремонта. Фотографии мы оставили у себя, на всякий случай, и приняли решение идти на осмотр, а там уж будет видно.

3 мая 2018 года, в согласованный с юристами порта день осмотра, Роман с клиентом прибыли на место. Порт – режимный объект, поэтому для прохода понадобились пропуска. После соблюдения всех формальностей Роман с клиентом зашли на территорию. Юристы порта были в приподнятом настроении. Они повели Романа и клиента через территорию и подвели их к какому-то старому заброшенному зданию.

– Вот это литер «Ж», которое вы должны были ремонтировать по договору, – с легкой насмешкой сказал один из них, указав на это здание. Это был второй кролик из шляпы порта. В немой сцене Роман смотрел на клиента, а клиент – на Романа.

– Это не то здание, это не те цеха. Мы ремонтировали другое здание, – после небольшой паузы сказал Роману клиент и повел всех в совершенно другую сторону.

Они подошли к закрытым воротам, за воротами виднелось кирпичное двухэтажное здание.

– Вот они цеха, которые они просили нас отремонтировать, – указал пальцем клиент.

– Так это не наше здание, оно находится за территорией порта. То территория совершенно другой организации, – еле сдерживая смех в один голос сказали юристы порта.

Да… Ситуация. Дело принимало совершенно иной оборот, чем мы предполагали изначально. Это был третий и последний кролик из шляпы порта. Фокусы закончились, только зрители не аплодируют. Нам в тот момент было не до аплодисментов. В договоре действительно в качестве объекта работ были указаны механические мастерские порта Литер «Ж», расположенные по адресу порта. Это и было именно то заброшенное здание, которое нам на свое удовольствие показали юристы порта. Стало понятно, что или клиента обманули, или документы изначально были составлены через пень колоду. На фотографиях, которые представил нам клиент было отражено именно то здание, которое находилось за пределами территории порта. Но как доказать, что это порт заказал нам его ремонт?

Проведя со своей командой небольшой мозговой штурм, мы разработали план наших действий.
Во-первых, мы послали нашего помощника Егора Ключникова на разведку. Ему было поручено прибыть на место и выяснить, есть ли доступ к этому зданию. Отснять его со всех ракурсов и узнать, кому принадлежит территория. Парень служил в армии и особо объяснять, что от него требуется, не понадобилось.

Роману было поручено запросить в Росреестре выписки на все объекты недвижимости по адресу территории, на которой было расположено это здание цеха, благо доступ к электронной базе у нас есть.

На следующий день мы уже внимательно изучали полученные данные. Егор выяснил, что территория, где расположено здание, является режимным объектом – территория огорожена и действует пропускной режим. Территория, а значит наверняка и здание, принадлежит некоему акционерному обществу «РИФ», о чем свидетельствует большая вывеска у въездных ворот на территорию. Фотографии здания и вывески Егор сделал в достаточном количестве. Роман из электронной базы Росреестра выяснил, что земельный участок принадлежит АО «РИФ». На участке расположено несколько зданий, и только два из них подходят под объемные параметры того здания, что ремонтировал клиент. А рассмотрев снимки с космоса… да, да с космоса, сегодня для этого не нужны собственные космические средства разведки, мы вычислили какое именно здание из этих двух наше.

И надо же какое совпадение, в смете к договору в качестве объекта ремонта были указаны цеха ООО «РИФ». Нас потом порт несколько раз пытался ткнуть носом в то, что указано ООО, а не АО, но это ему не сильно помогло, вернее сказать вообще не помогло благодаря тому, что было нами раскрыто потом перед судом.

Роману было поручено выяснить связь между портом и АО «РИФ», ведь фактически получалось, что порт заказал ремонт здания, принадлежавшего другой организации. И вот что он накопал. На официальном сайте АО «РИФ» указано, что оно входит в состав группы компаний «Ростовский порт». Основной акционер и он же председатель совета директоров порта являлся исполняющим обязанности генерального директора АО «РИФ». Официальные публикации в СМИ свидетельствовали о связи этого акционера порта с АО «РИФ»: в газете «Парламентский вестник Дона» было указано, что судостроительно-судоремонтный завод ЗАО «РИФ» входит в группу компаний «Ростовский порт», а РБК Юг в одной из своих публикаций указал этого акционера порта в качестве собственника АО «РИФ». Правда, реестр акционеров АО «РИФ» является закрытым и установить более тесную связь этих двух организация нам не удалось. Да этого было и не нужно, нам было достаточно и того, что мы выяснили, чтобы прийти к выводу об аффилированной связи порта с АО «РИФ».

Когда мы показали клиенту то, что мы обнаружили, он вдруг вспомнил, что у него есть пропуск от АО «РИФ» для въезда на территорию, который он получил, когда выполнял работы. Как говорится - уж лучше поздно чем никогда.

Нам любой ценой надо было затащить АО «РИФ» в наш процесс. На очередном судебном заседании, указав, что по результатам выхода на осмотр выяснилось, что отремонтированное здание находится на территории АО «РИФ», показав аффилированность между АО «РИФ» и портом, мы заявили о привлечении АО «РИФ» в качестве соответчика. Привлечь соответчиком судья нам отказала, но третьим лицом привлекла, а нам того и надо было.

Порт избрал в качестве своей стратегии защиты полное отрицание, продолжая настаивать, что его здание литер «Ж» никто не ремонтировал, что наш клиент так и не приступил к ремонту этого здания. Суду были предоставлены документы о собственности на это здание, технический паспорт со всеми физическими характеристиками здания, а также акт осмотра этого здания, составленный портом в одностороннем порядке, с фотографиями, из которых следовал уже очевидный для всех вывод – ремонта там действительно не было.

Поначалу от АО «РИФ» в суд никто не ходил, ограничиваясь лишь подачей письменных пояснений, которые сводились к тому, что литер «Ж» к ним не относится, а то здание, на которое указали мы, действительно принадлежит АО «РИФ», но только ремонтировало его другое лицо, в подтверждение чему были представлены копии договора подряда с некой ИП вместе со сметой и актами КС.

Но и порт, и АО «РИФ» отрицали какую-либо связь между собой.

Теперь настало наше время показывать фокусы с кроликами.

И первое было то, что самостоятельно обнаружил Роман на мое удивление и радость. Тут, дорогие читатели, нужно немного отвлечься и обратить Ваше внимание на одну деталь – юристы порта приходили в судебные заседания в форме. Это довольно красивая форма речников, что свидетельствовало о том, что юристы также относятся к речной службе. Так вот первый кролик, заготовленный Романом, заключался в том, что он перешерстил судебные дела АО «РИФ» в картотеке арбитражных дел и в судебных актах обнаружил фамилии наших хорошо уже знакомых двух юристов порта в качестве представителей АО «РИФ». Получалось, что служащие порта на стороне представляли стороннюю коммерческую организацию.

Эта информация была донесена до суда. Кроме всего прочего Романом было заявлено нестандартное ходатайство о понуждении АО «РИФ» к совершению процессуальных действий, ибо суд в своих определениях понуждает его обеспечить явку представителя, а тот это указание игнорирует. В результате на очередном судебном заседании в качестве представителя АО «РИФ» заявился один из юристов порта.

Маски были сорваны.

Второй кролик, тщательно заготовленный Романом, не заставил себя долго ждать.

– Уважаемый суд, – начал как всегда из далека Роман,– ну предположим, что договором порт нас обязывал отремонтировать литер «Ж». Давайте сопоставим объемы работ, указанные в смете к этому договору, с физическими параметрами этого литер «Ж», благо у нас теперь есть его технический паспорт благодаря порту. Но как-то не получается. Например, устройство бетонного пола по площади раза в два больше, чем вся площадь литера «Ж». А что это за демонтаж старых ворот, который указан в смете, но которых мы не наблюдаем на любезно предоставленных портом снимках здания? А какие окна литера «Ж» с размерами, указанными в смете, надо было заменить на металлопластиковые, когда согласно фотографий таких окон у литера «Ж» впомине нет? Порт же сам утвердил смету. Как такое могло быть, что смета совершенно не соответствует ремонтируемому зданию? А вот с физическими характеристиками здания, принадлежащего АО «РИФ», смета совпадает идеально.

И тут же Роман достал следующего кролика.

– Порт представил доказательства тому, что литер «Ж» вообще не ремонтировался. Мы это видим по представленному портом акту осмотра и приложенным к нему фотографиям. Да мы и не спорим с этим. Только вот в чем загвоздка. Наш договор № 23 был заключен 31.05.2017. А вот, уважаемый суд, точно такой же договор между нашим клиентом и портом только номер 22 от 26.05.2017. Оба типовые и текстуально одинаковые. Но по договору №22 ремонтировался все тот же литер «Ж». Вот смета, в которой указан несколько иной объем ремонтных работ, чем в договоре №23. А вот акты КС к договору №22, по которым порт принял ремонтные работы литера «Ж» в полном объеме. Как же так получается, что ремонта в литере «Ж» не было, а порт ремонт принимает? А мы можем Вам показать, где проводились ремонтные работы по договору №22 на самом деле. И то, что порт постоянно в качестве объекта ремонта в договорах указывает литер «Ж», не касается подрядчика. Подрядчик выполняет работу на том объекте, на который его допустил заказчик. Остальное либо недобросовестность, либо невнимательность.

Так мы показали суду, что в практике сторон случалось указание на литер «Ж» при фактических работах на других объектах. А за третьим кроликом настала очередь и четвертого.

– АО «РИФ» утверждает, что ремонтные работы производила некая ИП. Ну что ж, давайте соотнесем работы, которые выполняла эта ИП с теми работами, которые поручил нам порт по нашему договору. Они вообще никак не соотносятся и не дублируются. Поэтому вполне допускаем, что ИП выполняла эти работы, но не те, что делали мы.

Роман вытаскивал кролика за кроликом, и за этим приятно было наблюдать.

– АО «РИФ» утверждает, что мы не проводили никаких ремонтных работ в их мастерских. Но тогда как объяснить пропуск на территорию режимного объекта АО «РИФ» на имя директора нашего клиента, выданный самим АО «РИФ» в период проведения работ? Но не это главное. Вот фотографии, которые наш клиент делал во время работы в мастерских. Вот видите на фотографиях рабочие. Это сотрудники нашего клиента. А вот протоколы опроса их в качестве свидетелей, где они подтверждают, что выполняли ремонтные работы в мастерских АО «РИФ». Спрашивается, если наш клиент не выполнял ремонт здания АО «РИФ», что делают руководитель и его рабочники внутри этого здания?

Мне, как адвокату, действительно пришлось провести адвокатский опрос всех рабочих, которые были зафиксированы на фотографиях, потому что суд отказал нам в их допросе в качестве свидетелей, арбитражные суды вообще не очень любят допрашивать свидетелей. В ходе опроса мы представляли каждому фотографии здания и фотографии самих работ, и все они подтвердили, где и что делали.

– А вот, уважаемый суд, – и Роман достал своего последнего кролика, – новостная информация с официального сайта порта и с официального сайта администрации г. Ростова-на-Дону, где сообщается, что порт закончил ремонт своих судо-ремонтных мастерских с приложением фотографий, на которых практически все руководство порта находится в отремонтированных цехах под вымпелами порта. И вот ведь странное совпадение, руководство порта сфотографировалось в тех самых помещениях, ремонт которых отражен на приобщенных нами фотографиях хода выполнения работ.

После этого суд обязал АО «РИФ» пустить нас в это здание для проведения повторного осмотра с выходом на место - вот для чего он нужен был нам в этом деле. Фотографии, которые были сделаны нами во время этого осмотра полностью совпали с нашими фотографиями, сделанными во время ремонта.

На очередном судебном заседании юристы порта признали, что ремонт был выполнен, но есть претензии по качеству.

И это, черт меня подери, был эстопель! Я немедленно заявил об этом суду. Хотя юристы порта похихикали, впервые услышав этот термин, все же это был эстопель!

Суд признал, что договор был заключен в пользу третьего лица и требования нашего клиента были удовлетворены. Апелляция оставила решение в силе, а порт не стал жаловаться дальше. Получив исполнительный лист, мы быстро взыскали деньги, не прибегая к службе судебных приставов.

 

Но для меня в этот момент самым главным было то, что справедливость опять восторжествовала.

А кому интересно это дело, может познакомиться с ним в картотеке арбитражных дел (дело № А53-2557/2018).